Очень показательно «затушевывание» классических симптомов инфаркта миокарда в клинике маниакально-депрессивного психоза: отсутствие «должного звучания соматического страдания» при усилении тревоги и тоски, с одной стороны, и выраженная эйфория с элементами анозогнозии при переходе в маниакальную фазу - с другой [Невзорова Т. А., Тихоненко В. А., 1971].
«Затушевывание» классических симптомов.
Особенно наглядна в этом отношении описанная Т. Я. Хвиливицким (1963) больная, перенесшая инфаркт миокарда в области задней стенки левого желудочка с образованием аневризмы; ангинозные приступы со страхом смерти исчезали у нее на весь период маниакального состояния («не о том думается, мысли все веселые») и возобновлялись по выходе из последнего.
Вместе с тем не столь уже редки случаи, когда неадекватное отношение к своему состоянию не связано ни с тяжестью соматического страдания, ни с явлениями стойкой либо преходящей гипоксии головного мозга, ни со снижением интеллекта (например, при хроническом алкоголизме или в клинике шизофрении), ни с недостаточной осведомленностью больных о характере и возможных последствиях инфаркта миокарда — скорее наоборот, «публика слишком много знает о сердечном приступе» [Cowen J., 1971]. Совершенно иррациональное поведение, равносильное практически суицидальной попытке, оказывается подчас причиной летального исхода даже (а может быть, и прежде всего) у высокоэрудированных врачей. «Я понимаю малодушие,— замечает Стендаль,— понимаю, почему новобранцы спасаются от страха, бросаясь очертя голову в самый огонь» («О любви»). Эта несообразная форма неприятия, упорного вытеснения мысли о чрезвычайном риске, ухода от непереносимой, непосильной для больного ситуации, аффективного торможения (с временной утратой способности осознавать свое положение) у лиц, отнюдь не чувствующих себя ветеранами в этом новом для них соматическом страдании, может расцениваться по существу как своеобразная защитная реакция, напоминающая поведение испуганного ребенка, который прячет перед лицом какой-то угрозы голову под стол, испытывая при этом ощущение известной безопасности, хотя все его тело остается открытым. Сохраняя у больного относительное или даже «абсолютное спокойствие» в наиболее остром периоде инфаркта миокарда, эта реакция сдерживает так или иначе патогенное влияние отрицательных эмоций на аппарат кровообращения.
